В последние несколько лет китайские репрессии против этнических уйгуров становятся все более жесткими. — От отправки их в лагеря для задержанных в отдаленных провинциях до отслеживания деятельности международной диаспоры. Пекин все более затрудняет само существование представителей мусульманского меньшинства. Но в связи с сообщениями о тяжелом положении уйгуров, появившихся в СМИ, и после того, как член общины Ильхам Тохти получил высшую награду Европейского парламента по правам человека за свою активность, эта тема стала привлекать еще больше внимания.
В начале года новости о том, что четыре китайские провинции отменили свои стандарты халяльной пищи, доминировали в заголовках по этому вопросу. Это был «ход, который правительственные чиновники объявили борьбой с вымышленной пан-халяльной тенденцией, при которой мусульманское влияние… распространялось на светскую жизнь», — писало Foreign Policy в январе. Китай также закрыл несколько мечетей по всей стране, вызвав протесты.
Эта кампания против уйгуров является частью попытки китаизации не только уйгурского сообщества, но и других мусульманских групп. В январе Китай даже опубликовал четкий пятилетний план действий в этом направлении — на фоне других усилий по ограничению религиозных свобод по всей стране, в том числе посредством «лагерей для перевоспитания миллионов уйгурских мусульман в провинции Синьцзян, сноса мусульманской мечети Хуэй в городе Нинся и закрытие протестантских «мегаполисных церквей» в Пекине, Чэнду и Гуанчжоу».
Долгое время Китай отрицал, что лагеря перевоспитания вообще сущестуют (по некоторым оценкам, в них содержится около 1,5 млн заключенных). Однако в последние несколько лет он начал публично защищать их. Китай описывает их как лагеря для «перевоспитания», ориентированные на потенциальных террористов или на профессиональную подготовку, хотя, связь с терроризмом уйгуров находящихся в тюрьме сомнительна.
Признав существование лагерей прошлой осенью, Китай также начал выпускать из них некоторых задержанных. Но «это так называемое «освобождение» редко означало настоящую свободу», — отметил писатель Джин Бунин, — «когда бывших заключенных обычно перенаправляют в другие формы тюремной сети, построенной Китаем для содержания людей из Синьцзяна». «Действительно, для большинства освобожденных полученная свобода является в лучшем случае лишь частичной. В то время как большое количество было помещено под домашний арест под наблюдением, некоторые из задокументированных освобождений были выпущены только для передачи на фабрики или для других принудительных работ».
Иман все еще ждет новостей о своей семье. «В июле, — отметила она, — чиновник заявил, что «большинство людей» было освобождено из лагерей». Но, продолжает она, «если большинство людей были освобождены, то я хотела бы задать Китаю вопрос: где мои родители?» — Иман живет в Соединенных Штатах, но уйгуры в Китае тоже начинают поднимать подобные вопросы. Родственники все чаще исчезают в обширной системе лагерей для интернированных в китайском районе Синьцзян.
Для некоторых уйгуров давление слишком велико. По словам журналистки Симины Мистреану, «в последние несколько лет все больше и больше уйгуров, меньшинства, говорящих на тюркском языке и называющих Синьцзян своим домом, перебрались в Турцию, спасаясь от кампании ассимиляции Пекина». В Турции они работают над тем, чтобы сохранить свою культуру как можно лучше: «В Зейтинбурну уйгуры восстановили часть того, что было стерто в Синьцзяне. В уйгурских ресторанах подают скользкую лапшу в комнатах, украшенных символами их древней культуры, такими как настенные ковры с изображением уничтоженной мечети Ид-Ках… Женщины в головных платках ходят по магазинам и ароматным фруктовым и овощным лавкам…». Но угроза шпионов, сообщающих об их деятельности обратно в Китай, все еще остается большой…
Этой осенью Сенат США принял законопроект, призывающий президента США Дональда Трампа отреагировать на эти репрессии. Но, как утверждал сотрудник Центра Уилсона Брэдли Джардин, этот акт «является позитивным шагом, но он не изменит десятилетия противоречивой политики США в Центральной Азии». Фактически, после 11 сентября Соединенные Штаты в целом приняли идею о том, что уйгуры были террористами, что «теперь расценивается как ошибка».
Мусульманские лидеры во всем мире не особо активны, когда дело доходит до тяжелого положения уйгуров. Например, «когда президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган, самозваный защитник мусульман всего мира, посетил Китай» в июле, пишет профессор исследования Азим Ибрагим, «государственные СМИ сообщили, что он сказал, что все люди в Синьцзяне «жили счастливо» благодаря общей восходящей экономической траектории Китая». По его словам, подобные настроения преобладают и в Пакистане, и в Казахстане, и в Кыргызстане и других странах. По иронии судьбы он заключил, что, возможно, «администрация Трампа была самой решительной в осуждении Пекина в отношении к уйгурам». И для уйгуров всего мира возможностей выхода из положения не так много.
Foreign Policy