В 1990-е бандитизм в России выглядел по-другому. Он был уличным, агрессивным, но при этом часто — структурированным. Были свои понятия, кодексы, «стрелки» и правила. За каждой группировкой, в том числе и национальной, нередко стояли связи с органами, но об этом старались не говорить вслух. Всё держалось на полутени. Даже радикальные националисты тогда пытались скрывать свои связи с властью, играя в подполье и оппозиционность.
Сегодня всё изменилось. Русские националистические объединения, которые в 90-х были уличными структурами с маргинальным статусом, теперь выстроены как чёткие вертикали, зачастую под прямым кураторством действующих или бывших сотрудников силовых ведомств. Эти люди больше не прячутся. Они организуют мероприятия, получают поддержку, и — самое важное — выступают с публичных трибун от имени “патриотического большинства”. То, что раньше было полутенью, теперь стало фасадом.
И если раньше русская «община» внутри силовиков существовала как негласная сеть, сегодня это полноценный политический и силовой ресурс. Структурированный, дисциплинированный, легализованный. И не скрывающий своего влияния.
Параллельно с этим никуда не исчез и кавказский бандитизм. Он тоже прошёл эволюцию. В 90-х это были жёсткие, опасные группировки, которые контролировали рынки, занимались рэкетом и не стеснялись открытых конфликтов. Сегодня они стали изощрённее. Многие представители преступных кавказских сообществ стали уважаемыми бизнесменами, политиками, и даже “миротворцами”, налаживающими связи между регионами и ведомствами. При этом методы остались прежними — давление, шантаж, страх.
Примечательно, что и русские, и кавказские бандиты нового поколения не просто перестали прятаться. Они ещё и активно строят образ глубоко верующих людей. Кто-то — в исламской оболочке, кто-то — в православной. Мы видим, как на фоне публичных избиений, вымогательств или рейдерских захватов звучат речи о духовности, благочестии, защите традиционных ценностей.
Но за всем этим — только пустой фасад. Потому что ни вера, ни мораль не мешают этим людям с одинаковым спокойствием участвовать в пытках, выносить неправосудные приговоры, заниматься откровенными преступлениями. Всё это происходит на фоне массового цинизма и безнаказанности.
Сегодняшний бандит — это не обязательно криминальный авторитет. Это может быть депутат, полковник, глава «патриотического клуба» или медиаменеджер. Главное отличие — они больше не прячутся. Им больше не нужно. Власть и бандитизм давно уже стали частями одной системы.
А потому сегодняшний российский бандитизм опаснее, чем в 90-е. Тогда была преступность — теперь она легализована.