Свежие цифры Росстата выглядят очень тревожно: в 2020 году избыточная смертность в России выросла почти на 18 процентов (это 324 тысячи человек). При этом примерно половина избыточной смертности приходится на людей, у которых был поставлен диагноз "коронавирус". И это официальные цифры. Как обстоит ситуация на самом деле, можно только догадываться.
Тонкости статистистики по заболеваемости
С самого начала статистика, которую официально публиковали разные ведомства, вызывала вопросы. Это касалось и данных по заболевшим, и данных по смертности от коронавируса. В какой-то момент цифры разошлись так сильно, что вице-премьеру Татьяне Голиковой пришлось объясняться: все официальные данные правдивы, просто методика подсчета отличается.
Заявления федеральных чиновников звучали на фоне постоянных сообщений из регионов о том, что где-то не делают тесты, и таким образом манипулируют статистикой заболеваемости, а где-то меняют причину смерти, чтобы повлиять на отчеты по летальным исходам. На какие только ухищрения не шла власть: и меняла график публикаций данных ЗАГСов, и начала масштабную карательную кампанию против СМИ (многочисленные уголовные дела по "фейкам"). Государство не желало честно считать и уж, тем более, публиковать данные в открытом доступе.
"Спутник V" был скомпрометирован политизацией
Желание делать хорошую мину при плохой игре, в конечном счете, сыграло злую, если не трагическую, шутку с властью. И дело не только в пропаганде, которой дали команду рассказывать о полном контроле над ситуацией и неоднократной победе над коронавирусом. В разгар пандемии Владимир Путин посчитал более важным с политической точки зрения провести всероссийское голосование по "обнулению" своих сроков и, разумеется, парад Победы.
Президент весь прошлый год демонстрировал пренебрежение к тем мерам, соблюдения которых власти
требовали от граждан. Мы так ни разу и не увидели Владимира Путина в медицинской маске на публике. Все в комплексе привело к тому, что огромное количество россиян крайне неохотно следовали ограничениям, связанным как с передвижениями, так и с ношением масок.
Отдельно стоит сказать о максимальном антипиаре, который благодаря властям получил "Спутник V". О триумфальном создании вакцины объявили слишком рано. Первые результаты исследований были скомпрометированы в глазах многих именно политизацией, которая сопровождала начальные стадии исследований. Как результат: многие россияне и маски не носят, и прививок не делают. При этом пандемия коронавируса никуда не делась, и люди продолжают заболевать и умирать.
Столкновение с реальностью неутешительно
Скрыть очевидные вещи очень хочется, но вряд ли получится. Властям рано или поздно придется признать, что громкими заявлениями на федеральных каналах нельзя увеличить фактическое число привившихся, манипуляциями со статистикой нельзя воскресить умерших, нельзя навечно засекретить данные ЗАГСов и посадить всех журналистов и блогеров за распространение информации о коронавирусе. Да, многие меры принимать уже поздно, однако кампанию вакцинации еще можно успеть спасти. Но мы вновь и вновь видим нежелание президента сделать прививку или хотя бы объявить об этом.
Мы регулярно получаем сообщения о том, что в регионах вакцины просто не хватает. Даже если предположить, что власть не хочет признавать проблемы из соображений имиджевых потерь, устроить кампанию по популяризации вакцинации вполне возможно. Вот только уверены ли в Кремле в вакцине? Уверены ли в производственных мощностях? Ну и отдельный вопрос: что делать с теми, кто поверил в “чипирование” путем вакцинации, о вероятности которой с таким удовольствием в свое время рассказывали по ТВ?
Нежелание Владимира Путина признавать ошибки и неумение его подчиненных исправлять их привело на этот раз не к политическим последствиям - сейчас мы говорим о жизнях россиян. Нежелание говорить о реальном размахе пандемии повлекло за собой масштабные человеческие потери. И скрыть это невозможно.
Автор: Татьяна Фельгенгауэр - журналист радиостанции "Эхо Москвы", автор колонки на DW. Telegram: @tanya_f, Twitter: @t_felg
Комментарий выражает личное мнение автора. Оно может не совпадать с мнением русской редакции и Deutsche Welle в целом.