Практически тридцать лет у власти. Казахстан не знал иного лидера, кроме президента Нурсултана Назарбаева, который, видимо, не собирается отпускать власть ни при каких условиях. Это доказывают и его действия — активное подавление любого протестного движения в стране, инакомыслия и личного мнения граждан. Даже в сети люди вынуждены скрываться под вымышленными именами, а оппозиционные политики и активисты бегут из страны. Но и за пределами Казахстана длинные руки КНБ постоянно пытаются их достать.
Так, 27 февраля стало известно об очередной провокации против редакции оппозиционного казахстанского СМИ «16/12» и штаба политической организации «Демократический выбор Казахстана». Уже несколько лет как журналисты и активисты находятся в Киеве. И постоянно их жизнь сопровождается слежкой, давлением и даже попытками похищения из собственной квартиры. На этот раз в квартиру, которая параллельно является и офисом редакции «16/12», пытались проникнуть силовики, обосновывая это тем, что здание заминировано. Однако как только о подобных действиях стало известно общественности, вооруженные люди в форме мистическим образом испарились. Кроме того, не была проведена эвакуация жителей дома. Все эти события совпали с митингами в Казахстане, которые были организованы политической силой «ДВК».
О постоянных попытках давления со стороны спецслужб Казахстана, преследовании активистов «Демократического выбора Казахстана» и скором конце эпохи правления Нурсултана Назарбаева мы поговорили с журналистом и координатором штаба «ДВК» в Украине Жанарой Ахметовой.
— Жанара, расскажите, что тут у вас происходило 27 февраля? Что это было?
— Дело в том, что 27 февраля в Казахстане проходил митинг, который организовала наша политическая структура «Демократический выбор Казахстана». Параллельно этому в Киеве произошла провокация, которая была безусловно связана с нашей политической деятельностью. Сначала я просто увидела полицейскую машину под своими окнами. А потом в какой-то момент я заметила, что около соседнего подъезда, где находится наша команда журналистов, появились полицейские и охрана нашего жилищного комплекса. Полиция шла в черной одежде, в масках, с автоматами в руках. Охрана также была одета в бронежилеты. Они все зашли в наш подъезд и в эту же минуту я получила сообщение «У нас полиция». Конечно, дверь никто открывать не стал. У нас такое правило. Пока нет адвокатов, никто не открывает дверь. Потому что это обычная практика — под любым предлогом они всегда стараются проникнуть в наш офис. Я вышла на улицу и спросила у одного из охранников, что происходит. Он сказал, что получили анонимный сигнал о том, что дом заминирован. И они вынуждены проверять, кто живет по этому адресу. Для меня это серьезный сигнал, потому что это по сути обвинение в терроризме на территории другой страны. Мы все беженцы. Я немедленно начала проводить прямой эфир. И после этого вся активность полицейских и нашей охраны пропала. И тогда я поняла, что это действительно была провокация, как и ожидалось.
— Если они получили сообщение о том, что жилищный комплекс заминирован, то должны были немедленно эвакуировать людей. Что-то подобное происходило?
— И я о том же. Если речь идет о заминировании целого жилищного комплекса в воюющей Украине, это не может ограничиться одним автомобилем с полицейскими. Понятно, что всех жителей дома должны были эвакуировать, но этого не произошло. Более того, все внезапно пропали. Понятно, что какие-то структуры на самом деле понимали, что происходит. Поэтому вся операция была сведена на нет и не получила развития. Если бы это действительно была попытка минирования, такие бы события рассматривали должные структуры, они бы провели расследование. Соответственно, я прихожу к выводу, что это была намеренная провокация против нашей команды. И эта провокация имеет лишь одну цель — люди пришли для того, чтобы иметь легальный правовой способ изъять нашу технику.
— Зачем им ваша техника? Что они на ней хотят найти?
— Прежде всего надо понимать, что мы занимаемся политической борьбой, мы политическая организация. У нас есть свои информационные системы. Мы ведем телевизионный канал, а также множество информационных пабликов в социальных сетях. Кроме этого, у нас есть политическая сеть и активисты. На самом деле, наша политическая структура прозрачная. Мы создали в Telegram большой чат «Активист ДВК». Этот чат стремительно растет. За сорок два дня мы набрали 100 тысяч человек. Власти сразу приняли все меры для того, чтобы уничтожить этот чат. Нашу организацию объявили экстремистской. И понятно, что полиция, которая хочет получить нашу технику, нацелена, прежде всего, на источники этого чата. Но они не смогут ничего найти. Мы все используем нереальные имена. Люди используют не настоящие телефоны. То есть, в XXI веке в Казахстане вынуждены вести политическую борьбу таким подпольным способом. Если бы они изъяли нашу технику, вряд ли бы они нашли там что-то разоблачающее относительно «ДВК». Но это дало бы им возможность запугивать активистов тем, что они имеют доступ к штабу. А также дискредитировать нашу политическую организацию.
— Насколько я понимаю, это не первый подобный случай?
— Да, против нас постоянно устраивают диверсии. Например, 23 июня прошлого года мы проводили в Казахстане большой митинг за бесплатное образование. По всей стране на улицы вышли люди. И они направили к нашему офису в Киеве технику и нам полностью заблокировали интернет и мобильную связь. Они хотели помешать нам освещать митинги. Но мы немедленно арендовали другое помещение и провели трансляцию. Кроме того, они начали сажать наших активистов. Весь прошедший год против сторонников «ДВК» развязывались страшные репрессии. Несколько человек уже сидит по политическим мотивам. Задерживают домохозяек, пенсионеров, обычных активистов. Сейчас по политическим статьям в тюрьме сидит около 30 человек по всему Казахстану. Более тысячи человек находятся под прессингом. У людей изымают телефоны, к ним домой приходят с обысками. У режима есть такой инструмент: они могут прийти к человеку домой, изъять телефон и если в телефоне они обнаружат Telegram чат «Активист ДВК», то человека приписывают к экстремистской организации. Недавно один пенсионер лайкал и репостил посты нашего лидера Мухтара Аблязова в Facebook. И что вы думаете? Его осудили. Ему дали условный срок в уголовном порядке за то, что он поддерживает экстремистскую организацию. И таких случаев очень много.
— Какие действия спецслужбы Казахстана предпринимают по отношению к вам? Им нужна только ваша техника?
— Нет, им нужна также и я сама. Был один случай, когда я только приехала в Украину. Это был октябрь 2017 года. Оказывается, приехала группа людей, которая собиралась меня выкрасть. Это нормальная практика для Казахстана. Из многих стран — из Турции, Великобритании — привозили людей. Только в прошлом году в Казахстан привезли около сорока человек. Все они были связаны с деятельностью Мухтара Аблязова. Они потом выступали на пресс-конференции и сообщали о том, что они вернулись в страну «добровольно». То есть, людей обрабатывали в КНБ, пытали и шантажировали в подвалах, угрожали их семьям, а потом они выходили и давали такие показания. Соответственно, у наших спецслужб была задача — таким же образом выкрасть меня, надеть мешок на голову и привезти в Казахстан, чтобы я дала показания против Мухтара Аблязова. Двое суток они караулили меня под окнами, как потом рассказал мне охранник. На двух машинах, восемь человек. Но я двое суток не выходила на улицу. В итоге, они устали ждать и отключили в моей квартире свет. Я подумала, что выбило пробки и вышли в подъезд. На лестничной площадке они сразу меня схватили и предложили мне проехать якобы в прокуратуру на один час. В субботу вечером, в домашней одежде и тапочках. Мне даже не разрешили взять своего девятилетнего сына с собой. Я сразу поняла, что это попытка похищения. И как только я зашла в квартиру, то стала громко кричать в окно «Помогите! Похищение! Вызывайте полицию!» Они начали меня оттаскивать от окна. Порвали на мне одежду. Это все видели люди снизу. И в какой-то момент приехала полиция. И эти люди немедленно исчезли.
— Они были каким-то образом найдены и наказаны?
— Несмотря на то, что мы успели снять их в прямом эфире, несмотря на то, что у нас есть лица этих людей, никто не наказан. Мы обратились в полицию, прокуратуру, к народным депутатам Верховной Рады Украины. Прокуратура получила депутатские запросы. Но вот буквально недавно я получила записку от полиции о том, что они не нашли состава преступления в связи с этой попыткой похищения.
— Были ли еще попытки похищения?
— Да, это было 5 июля. Я вызвала такси и вышла во двор. Охранник нашего дома попросил меня встать в мертвую зону, где нет камер, и показал на какую-то машину со словами «Она вас тут ждет уже двое суток». Я взяла камеру и немедленно начала снимать этот автомобиль. В этот момент подъехало такси. И села в машину во время стрима. И тут связь полностью оборвалась. В машине была техника, которая глушила интернет и мобильную сеть. Но водитель услышал, что я успела сообщить в Facebook о слежке. Он не знал, как поступить. Видимо, у него не было команды на подобный случай. И он предложил мне проехать к нему домой, потому что он якобы забыл свое зарядное устройство. Для меня это был сигнал бедствия. Позвонить я никуда не могла, так как не было связи. Я поняла, что раскрываться перед этим человеком не стоит. И я сделала вид, что ничего не поняла. Я предложила ему взять мой Power Bank, потому что я очень тороплюсь на встречу. Он сильно занервничал и сказал, что ему нужно заехать на заправку. Как только он остановился, я выскочила из машины и стала кричать о похищении. Автомобиль сразу же скрылся.
— Этим занимаются исключительно казахстанские спецслужбы или Украина также имеет отношение к этим провокациям?
— Я понимаю, что казахстанские спецслужбы вынуждены обращаться к украинским полицейским, военным, агентам, к каким-то людям. Потому что они не могут самостоятельно в открытую заниматься такими вещами на территории чужой страны. Я думаю, что имеет место коррумпированность местных спецслужб. Безусловно, изжить коррупцию за какие-то короткие сроки невозможно. Всегда есть люди, которые хотят заработать. Всегда есть люди, которые заинтересованы, располагают какими-то связями и так далее.
— Почему вы не уезжаете из Украины, если здесь на вас оказывается постоянное давление?
— Рассматривать другие страны в моем случае очень сложно. Я запрашиваю статус беженца. И во всех судах, включая Верховный, я выиграла дело против Миграционной службы, которая отказала мне в статусе беженца. Я соответствую всем пунктам Конвенции о беженцах. И мои документы вернули в Миграционную службу еще в августе. Но по сей день меня никто не приглашает. Никто не интересуется нашей судьбой, при том, что происходит колоссальное давление. Если бы у нас были эти документы, мы, может быть, и покинули Украину, переместились бы в более безопасное место. Кроме того, эти документы упрочили бы наше положение. Дали бы какие-то гарантии. Сегодня я имею лишь желтую справку. Я не гражданин Украины. Я не могу открыть счет в банке, устроится официально на работу. Можно быть, мне и не нужна эта работа, но я лишена огромного количества гражданских прав.
— В последнее время в Казахстане нарастают протестные настроения. С чем это связано? Почему люди начали активно выходить на улицы?
— У нас в Казахстане действительно обозначился очень серьезный протестный накал. Такого не было за все годы независимости. Да, Назарбаев практически тридцать лет у власти. Да, он действительно очень сильно надоел народу. Но люди терпели. Однако за последние пять лет очень сильно упал уровень жизни населения. Экономика страны летит под откос. Люди понимают, что ничего не меняется. Репрессии усиливаются, в правах они ограничиваются. У нас в год выходит несколько законов, которые ограничивают права граждан. Начиная от простого населения, которое загнали под штрафы, всевозможные регистрации, контролируется абсолютно все. И заканчивая тем, что у людей очень маленькие зарплаты. На них невозможно жить. Люди стремительно беднеют на фоне ужесточающихся арестов. И сейчас накал достиг максимума. В начале года у нас случилась трагедия, которая вывела на улицы женщин. В одной семье погибло сразу пять девочек. Они сгорели заживо. Потому что они жили в таких нечеловеческих условиях, что их родители были вынуждены работать по ночам. В это время произошло возгорание. Кроме того, эта времянка была устроена таким образом, что дети не смогли из нее выбраться. Не смотря на то, что государство обязано заботится о многодетных семьях, эта семья поддержки не получила. Как и все остальные. У нас в стране более полумиллиона многодетных семей. И они все живут в тяжелых условиях. Как выяснилось, в нечеловеческих условиях живет огромное количество людей. Следом мы узнали, что несколько детей одновременно угорели от угарного газа, сразу в трех регионах. По три, по пять человек. Это страшно. Дети погибают, потому что родители не могут создать им человеческие условия. Даже работая на двух работах, они не зарабатывают столько, чтобы обеспечить семью жильем, достойным питанием, образованием и так далее. И это проблема уже не отдельной семьи.
— К чему это все может привести?
— Смотрите, если в прошлом году люди выходили с голубыми шариками и прятали свои лица, то в этом году наши сторонники вышли с требованием отставки президента. И я думаю, что уровень протестов будет нарастать. Эту волну сбить невозможно. Поэтому в Казахстане сегодня созданы все предпосылки для того, чтобы сменить режим Нурсултана Назарбаева. И это произойдет стремительно. Почему я в этом уверена? Потому что для Назарбаева сегодня создана неудобная ситуация. Назарбаев вынужден проводить выборы. Подошел срок окончания его правления. В этот момент он будет снова пытаться проводить фальсификацию результатов голосования. Он постарается посадить на должность президента свою дочь. Все его шаги мы просчитали. Произойдет попытка нового захвата власти уже дочерью Нурсултана Назарбаева. И, конечно же, все это вырастет в новый протест. И этот протест уже может выплеснуть на улицы миллионы. И тогда режиму придет конец.