Иран переживает не лучшие времена, и внешняя политика не стала исключением. Здесь важно не только нарастание глобального недовольства ядерными интересами Тегерана и пауза в переговорном процессе (или возвращении к нему) – но и события вблизи иранских границ. Все это в сумме подрывает претензии страны на доминирование и влияние в регионе.
18 июня на президентских выборах победил Ибрагим Раиси. Уже в августе он полноценно вступил в должность, и новая администрация всячески подчеркивала свои приоритеты: тесные контакты с соседними странами превыше всего. Министром иностранных дел и вовсе стал Хоссейн Амирабдоллахян, специалист разве что по раскладам на Ближнем Востоке.
Когда Амирабдоллахян обращался к парламенту, требуя вотум доверия – это было 22 июля – он еще раз подчеркнул, что для Тегерана дела своего региона будут важнее остальных внешнеполитических задач. Будущий министр заявил, что в Западной Азии необходимо работать с местными силами сопротивления, делая намек на связи Ирана с «Хезболлой» и другими шиитскими военизированными движениями.
Бравада министра запомнилась. Давайте же посмотрим, как сейчас выглядит расклад на Ближнем Востоке – пока что не в пользу иранцев.
Ближайший неофициальный союзник Тегерана, «Хезболла», обвиняется в организации ряда инцидентов на территории Ливана. В том числе упоминается август 2020 года, когда в Бейруте взорвался порт. Кроме того, совсем недавно (14 октября этого года) члены «Хезболлы» снова отметились в Ливане – там начались вооруженные столкновения из-за судьи, расследующего взрыв в порту.
Конечно же, «Хезболла» может отрицать свою причастность к любому акту насилия. Но этому не верят ливанцы, протестующие больше двух лет против иранского вмешательства в свои внутренние дела. А поскольку напряжение не спадает, все чаще появляются предостережения насчет вероятной гражданской войны.
Афганистан преподнес Тегерану новости еще хуже. «Талибан», исторический противник Тегерана, уверенно вернулся к власти путем военного противостояния. Это вызывает опасения по поводу афганских шиитов, которые неоднократно подвергались нападениям со стороны Исламского Государства и других вооруженных группировок.
Также есть новости из Ирака, где в октябре прошли парламентские выборы. Все шиитские группы, которые поддерживала иранская власть, потерпели поражение. Большинство депутатских мандатов получил Муктада ас-Садр (шиит, священнослужитель и местный националист) вместе со своими сторонниками.
Кроме ас-Садра и его «садритов», десятки мест в парламенте получили независимые кандидаты – их популярность зародилась в прошлом году, когда Ирак на несколько месяцев увяз в уличных протестах. При этом на выборах была зафиксирована самая низкая явка со времен прихода американцев. В стране сформировалась абсолютно новая политическая система, и доминируют здесь шииты.
На международном уровне Ирак пытается примерять на себя максимальную независимость. Ему не терпится выступить в роли «золотой середины» между Ираном и Саудовской Аравии. Безусловно, такой подход также грозит влиянию Тегерана в будущем.
Это приводит к нервным поступкам, пользы от которых не бывает в принципы. 28 августа в Багдаде проходила церемония в честь прошедшего международного саммита, где в списке приглашенных была и иранская делегация. Глава МИД Ирана Амирабдоллахян спровоцировал скандал, устроившись на групповом фото в первом ряду: согласно общепринятым правилам, там должны были находиться главы государств.
Появление иранского дипломата рядом с президентом Египта и премьер-министром ОАЭ – грубое нарушение дипломатического протокола. И еще один показательный повод для скепсиса насчет иранских планов на внешнюю политику относительно арабских государств.
Арабы и так жаловались на всяческих «ополченцев», выращенных и вооруженных Тегераном. К тому же, скандальный министр иностранных дел хорошо известен своими связями (довольно тесными) с вооруженными радикальными группировками. Так Иран лишь усилил гнев и недовольство арабских стран, хотя планировал добиться противоположного эффекта.
Положительным моментом для Тегерана можно назвать переговоры с Саудовской Аравией, стартовавшие еще до выборов. Нормализация отношений с мощным региональным игроком стало бы действительно важной вехой для новой власти. Саудовская Аравия увязла в Йемене и устала воевать там, она сомневается в поддержке США – в свою очередь, иранцы вообще сидят под американскими санкциями и ощущают острый дефицит международной поддержки.
Но даже если обе стороны смогут договориться, снизив напряжение хотя бы друг перед другом, общие внешнеполитические расклады это не изменит. То, что происходит возле самого Ирана, не идет ему на пользу. Перепалки (пока что вербальные) с Азербайджаном вызвали ненужный скандал. Когда в октябре иранская армия устроила учения на границе с азербайджанцами, те в ответ провели совместные учения с Турцией, а еще одни – с Турцией и Пакистаном.
Президент Азербайджана Ильхам Алиев критикует неудобного соседа, прямо заявляя: никто в мире Тегеран не поддержит. Ему вторит турецкий коллега Реджеп Эрдоган, будто издеваясь – напоминает Ирану, что на его территории проживает достаточно азербайджанцев, чтобы не думать о каких-то конфликтах с соседом.
В своем нынешнем состоянии Иран не способен даже надеяться на успешный диалог с соседними странами. Для начала необходимо восстановить помехи для торговых операций и инвестиций. О чем вообще говорить, если сейчас Тегеран даже не принял меры финансовой прозрачности, требуемые для борьбы с отмыванием денег? Добавьте сюда санкции, получится неподъемная проблема.
К тому же, иранская власть анонсировала возвращение к переговорам о ядерной программе – активность ожидается уже в конце ноября. Но такой шаг вызвал непонимание даже среди стран, все еще поддерживающих Иран. Россия и Китай уже выразили свое недовольство. По идее, Китай мог бы помочь деньгами, но без ратификации необходимого для инвестиций законодательства иранцы не смогут рассчитывать даже на это.
Что бы там ни говорила новая администрация, Иран не убежит от своих проблем. Пока он не решит их, наладить контакт с другими странами в регионе не получится. И если продолжать в том же духе, от Тегерана убегут даже союзники.
Saeid Jafari, Atlantic Council