Неоднократно обвиняемый в поддержке терроризма, Реджеп Эрдоган в привычном ему стиле ведёт двойную игру.
Пока весь мир, объединившись, делает все возможное для того, чтобы остановить войну в Украине, развязанную путинским режимом, турецкий диктатор старается извлечь максимум выгоды из бед украинцев и при этом сохранить отношения с Кремлем.
Ни одно важный момент войны России против Украины не остается без внимания турецкого лидера: он готов выступить посредником в переговорах, предоставить площадку для встречи президентов Владимира Зеленского и Владимира Путина, готов посодействовать в вывозе зерна из Украины. При этом ясно-понятно, что в накладе политик не останется.
Возможности Эрдоган видит во всем. Вот и желание Швеции и Финляндии вступить в НАТО турецкий президент пытается обернуть в свою пользу.
Финляндия и Швеция 18 мая подали заявки на вступление в альянс на фоне российского вторжения в Украину. В этот же день послы всех 30 государств НАТО должны были начать переговоры о вступлении, но Анкара остановила этот процесс. Президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган высказался против расширения альянса, обвинив Швецию и Финляндию в поддержке террористов. В частности, обе скандинавские страны отказались выдать Анкаре 33 человека—членов РПК и движения FETO.
Стало понятно, что одобрение заявок Швеции и Финляндии затянется, хотя ранее генеральный секретарь НАТО Йенс Столтенберг пообещал максимально быстрый процесс в преддверии июнського саммита Альянса в Мадриде.
Торг Эрдогана
Однако Эрдоган бы был не Эрдоган, если бы просто стоял на своем – нет и все. Вместо этого он начал торговаться, как принято делать на любом турецком базаре. Сегодня Анкара заявила, что готова снять вето на членства Швеции и Финляндии в НАТО, если страны выполнят десять ее условий. И не условием меньше.
Вот условия, выдвинутые Турцией:
- обе страны должны поддержать Турцию в борьбе с террористическими организациями;
- должны быть приняты правовые нормы, необходимые для борьбы с терроризмом;
- попытки расширения представительств Рабочей партии Курдистана (РПК), которую в Турции считают террористической, должны пресекаться;
- следует не допускать деятельности движения FETO (также признано Анкарой террористическим), закрыть аффилированные с ним сайты и СМИ;
- активы, связанные с терроризмом, должны быть заморожены;
- следует депортировать в Турцию причастных к терроризму лиц;
- упомянутым террористическим организациям нужно запретить демонстрации;
- следует поделиться разведданными с Турцией;
- ограничения на поставки оборонной промышленности в Турции должны быть сняты;
- Швеция и Финляндия в случае вступления в НАТО должны выполнить все перечисленные обязательства.
Будь на месте турецкого диктатора любой другой глава демократического государства, ситуация бы выглядела совсем по другому. И большинство бы сходились во мнении, что, дескать молодец, ставит в приоритет национальные интересы. Но в случае с авторитарным Эрдоганом первопричины нужно искать гораздо глубже и, что самое важное - ближе к самому политику. Повторимся, своей выгоды султан турецкого разлива не упускает никогда. Поэтому необходимость полного консенсуса важных решения в НАТО, он использует лишь с одной целью – решить свои политические проблемы.
Падение Эрдогана
Реджеп Эрдоган де-факто руководит Турцией почти два десятилетия: в 2003—2014 годах он занимал должность премьер-министра, а с тех пор возглавляет страну как президент.
И вот приближаются новые выборы: диктатору вновь придется бороться за свое кресло. До часа Х остался год – 18 июня 2023 года, в Турции состоится первый тур президентских выборов. Однако шансы выиграть гонку у Эрдогана наихудшие за всю карьеру — по крайней мере, такими они были до начала полномасштабной войны России с Украиной.
В январе 2022 года, за полтора месяца до вторжения, влиятельный журнал Foreign Affairs обнародовал материал под названием Эндшпиль Эрдогана (Erdogan’s End Game). Его автор Сонер Чагаптай, автор нескольких книг об Эрдогане и директор программы турецких исследований в Вашингтонском институте ближневосточной политики, напомнил о "драматичном сдвиге" в карьере турецкого лидера на исходе 20 лет правления.
На протяжении большей части этого периода "Эрдоган казался непобедимым", отмечает Чагаптай. Эрдогану удавалось сохранить власть несмотря на войны у турецких границ, включая сирийскую, и попытку переворота в 2016 году. Обретя имидж "нового султана", он установил полный контроль над судебной системой, медиа, правоохранительными органами и другими общественными институтами, расправляясь с политическими оппонентами.
Однако диктаторские замашки сыграли против самого диктатора. "В последние годы авторитарный популизм Эрдогана утратил свою магию", — констатировал Чагаптай, напоминая, что после попытки госпереворота его правление становилось все более "параноидальным". Антипрезидентские настроения в Турции росли, Эрдоган на их фоне все сильнее и сильнее затягивал петлю на шее турецкого общества, каждым своим действием лишь подогревая новые скандалы.
Позиции Эрдогана ослабляют и экономические проблемы Турции последних лет. В январе 2022-го стало известно, что по итогам года уровень инфляции в стране достиг 48,7% - наихудший показатель с 2002 года, то есть за 20 лет. За 2021 год турецкая лира потеряла более половины своей стоимости. При этом кризис усугубило прямое вмешательство Эрдогана в денежно-кредитную политику страны, включая его требование снизить ключевую процентную ставку на фоне инфляции — шаг, противоположный рекомендациям экономистов.
Одновременно устремились вниз и рейтинги правящего блока партий: до 30−40% по сравнению с 52% на выборах 2018 года.
Теперь на фоне резко слабеющей поддержки Эрдогана "ждет расплата", писал в своем январском материале Чагаптай, прогнозируя, что на президентских выборах "Эрдоган вряд ли победит". "А из-за многолетнего коррупционного наследия и злоупотребления властью он вполне может быть привлечен к ответственности, если будет смещен", — убежден политолог.
Именно поэтому сейчас, когда Эрдоган возвел главное препятствие на пути членства Швеции и Финляндии в НАТО, многие международные обозреватели полагают, что отчасти его мотивация связана с желанием укрепить позиции в Турции, прежде всего — в кругах националистического "ядра" своего электората.